 В глазах широкой общественности древний Кремлёвский дворец представлен лишь двумя памятниками — Грановитой палатой да известными по фотографиям режимными теремами. Ну да, нарядные вещички, даже, пожалуй, странные, но на царские хоромы из сказок Ершова да Пушкина явно не тянут. Не волнуйтесь, у нашего царя всё было нормально.
Пёстрая крыша Теремного дворца, смутно проглядывающая меж громадами так называемых БКД и КДС, — лишь вершина удивительного айсберга, затёртого глупыми и неуклюжими кораблями последующей современности.
Предлагаемый вашему вниманию материал в основном является компиляцией известных ранее фактов. Но дело в том, что большинство из них известны лишь профессионалам, специально обученным штудированию научных сборников. Поэтому мы посчитали, что краткое обобщение разрозненной информации о древней истории Государева двора послужит общему благу и поможет хотя бы представить былое великолепие этого обширнейшего, но почти полностью утраченного ансамбля.
Публикация будет состоять из трёх частей, первая — жилые и парадные покои Кремлёвского дворца. Далее последуют казённые дома Государевой половины и прочие (патриаршие и боярские) дворцы и строенья. Названия полностью утраченных памятников в тексте будут выделены буквами. Итак, пройдёмте.
А. Жилые и приёмные палаты Государева двора
Ансамбль построек Кремлёвского дворца начал складываться между нынешними Боровицкими воротами и Соборной площадью, вероятно, с конца XIII века (согласно данным археологии, ранее княжеский двор находился у Фроловских ворот). С конца XV столетия дворец строится в камне, постепенно складываясь в сложную череду хозяйственных подклетов, над которыми поднимались объёмы парадных и жилых палат, главы домовых церквей. В описи середины XVIII века отмечено: «В оном Кремлёвском дворце всех покоев и с погребами находится до тысячи номеров и не малое число открытых площадок или галерей».
На реконструкции дворцового комплекса начала XVI века, выполненной С.С. Подъяпольским, выделяются четыре основных блока: выходящая на площадь Грановитая палата, Набережная палата (ограничивает двор с юга), Золотая палата (с востока) и Постельные палаты (с севера). Здания соединялись переходами, имели множество крылец и всходов. В XVI веке велось каменное строительство в западной части, была значительно увеличена территория заднего, северного двора. В XVII столетии комплекс был дополнен каменными постройками на южном склоне холма и в северной, собственной половине дворца.
Обмерные чертежи середины XVIII века, выполненные командами Ухтомского и Бланка, позволяют представить всю сложность удивительного комплекса, окончательно сложившегося к концу XVII столетия: с лабиринтом подклетов (около двух сотен комнат разного размера и целым лесом колонн в основании Боярской площадки), с висячими садами, десятком дворцовых храмов и тремя большими внутренними дворами, обнесёнными переходами на аркадах. Парадный фасад смотрел на Соборную площадь, к Москве-реке была обращена садовая терраса, в северо-восточной части располагалась женская половина, вдоль западной границы участка тянулись хозяйственные постройки. В 1669 году к Государеву двору отошла усадьба И.Д. Милославского, расширив территорию дворца почти до Троицких ворот.
Древний дворец неоднократно перестраивался в XVIII столетии, однако большая его часть была окончательно разобрана к 1840-м годам. Сохранившиеся фрагменты, чертежи и письменные источники позволяют в целом представить былое великолепие этого ансамбля.
А1. Первой каменной постройкой дворца стал тронный зал великого князя, получивший название Грановитой (Большой) палаты. Одно из самых богатых зданий русского Средневековья было построено в 1487—1491 гг. итальянскими зодчими Марко Фрязином и Пьетро Антонио Солари (ранее предполагалось, что загадочный бюст, сохранившийся во фризе северного фасада может быть портретом одного из мастеров, но современные исследователи говорят о явно позднем происхождении скульптуры).
Изначально Грановитая палата имела иной образ — двойные «готические» стрельчатые окна, высокая кровля. Но главным отличием было то, что здание имело облик дворца-крепости — нижний ярус не имел дверей, руст продолжался до самого цоколя, а цоколь, ныне скрытый культурным слоем площади, имел вид мощного, вполне крепостного контрфорса. Не случайно иноземные послы называли дворец «замком великого князя» — с юга, запада и, возможно, с севера он был огорожен собственной зубчатой стеной, а с восточной стороны был доступен только избранным, поднимающимся на верхнюю террасу маршами парадных, отгороженных золочёными решётками лестниц.
Стены изначально были красно-белого цвета (сочетание белого камня и поверхности кирпичной кладки, крашенной суриком); в 1630-е здание получило более сложную полихромную окраску, а шатёр был позолочен. В 1680-е шатёр был расписан цветными с золотом узорами (сгорел в 1696-м и более не восстанавливался).
В 1682 году зодчий Осип Старцев изменяет декор фасадов, украсив растёсанные окна резными наличниками без фронтонов (от итальянской редакции уцелело лишь круглое окно второго света на северном фасаде; при археологических работах в 2011 году у стен палаты найдено большое количество обломков древнего каменного декора).
Нижний этаж здания — хозяйственный подклет из пяти помещений, изначально не имевший входов со стороны Соборной площади. Верхний — огромный (459 кв. м при высоте в 9 м) одностолпный зал, украшенный золочёной ренессансной резьбою столба и порталов. Древняя, конца XVI века, «бытейная и аллегорическая» роспись палаты и сеней не сохранилась, нынешняя выполнена по её подобию в 1882 году.
С запада к залу примыкают просторные Святые сени, серьёзно переделанные в XIX веке (от XV сохранились лишь восточная и северная стены). На сводах Святых сеней располагается антресоль, в которой прежде была выгорожена небольшая смотрильная палатка (через её окно за торжествами и приёмами могли наблюдать царица и царские дети), а также устроенные Старцевым тайники — «две полатки для воровского от пришествия».
Фасад сеней, обращённый на Постельное крыльцо (позже — Боярская площадка), в 1680-е получил богатый резной декор, видимый на прижизненных изображениях площадки, хотя не исключено, что двойные окна по бокам двери могли быть изначальными. Дверь также пробита в XVII веке — в древности со двора в Сени попадали через небольшую комнату, находящуюся на стыке Постельных и Грановитой палат (включающий её объём хорошо виден от церкви Ризположения). Предполагают, что этот «лишний» угол, появившийся в процессе строительства Грановитой, свидетельствует об изменении замысла планировки дворца в самом конце XV столетия.
Ранее считалось, что Постельное крыльцо, равно как и прочие галереи, окружавшие передний двор, изначально были открытыми. Однако нынешние исследователи предлагают иной вариант реконструкции, опираясь на исторические сведения о ремонте текущих кровель (1616). По этой версии, двор украшала двухъярусная аркада, верхний ярус которой соединял церковь Рождества с Красным крыльцом Грановитой палаты. Исходя из этого предполагается, что верхняя площадка крыльца изначально также могла быть крытой.
Красное (Золотое) крыльцо, ведущее к сеням Грановитой палаты с Соборной площади, предназначалось для больших царских выходов. Его лестница была открытой, а на парапетах перил с левой стороны лестницы, на трёх площадках-отдыхах сидели золочёные изваяния львов. В XVII веке крыльцо было крыто кровлей на каменных столбах, с шатровыми и бочковитыми рундуками (следы их примыкания раскрыты на южном фасаде), но в 1680-х приняло знакомый нам облик парадной лестницы с декоративными арками входов. Крыльцо перестроено заново в начале 1840-х, полностью разобрано в 1930-м и воссоздано в 1994 году.
А2. Южнее крыльца Грановитой палаты на площадь выходила ещё одна парадная лестница (Средняя, Золотая или Золотая решётка), бывшая входом в Великокняжеский дворец для послов нехристианских государств. Обе лестницы вели на Переднее крыльцо — открытую галерею, протянувшуюся вдоль восточного фасада дворца от Благовещенского собора до расписных Красных дверей (запирали выход на Постельное крыльцо позади сеней Грановитой палаты). В нижнем ярусе справа от Золотой решётки находилась арка Красных (Передних) ворот, которые прорезали дворцовый подклет и вели на дворцовый передний двор, к храму Спаса на Бору. В XVII веке, после расширения подклетов пристройками, образовавшими Боярскую площадку, длина этого проезда составляла около 40 метров.
В центре Переднего крыльца, правее Золотой лестницы, располагался богатый резной портал, который вёл в сени Золотой (Средней) палаты, построенной в 1499—1508 гг. итальянцем Алоизио де Карезано (Алевиз Фрязин). Сама Золотая палата, служившая для официальных приёмов, находилась к югу от сеней, а к северу располагались меньшие по размеру комнаты, именовавшиеся Проходной (позже Шатёрной) и Постельной «посторонь Проходной» палатами. Известно, что уже в XVI веке интерьеры перечисленных залов были расписаны (имеется опись сложных космогонических сюжетов, украсивших Золотую палату в 1547-м). При ремонте 1561 года были вызолочены кровли, по карнизу пущена золочёная закладная надпись «из подзорных штук». Также есть непроверенная информация о том, что во дворце появились каменные изваяния «по образцу Фидиевых».
С запада к Г-образной в плане Средней палате примыкали четыре небольших комнаты, известных по документам как «чердак Государыни Анастасии Романовны», очевидно пристроенные к основному объёму в середине XVI века (№ 9—12 на вышеприведённой схеме Подъяпольского). Ещё западнее, ближе к Спасу на Бору, с начала XVI века располагалась стоящая на сводах подклета Столовая брусяная изба (в 1681 году Столовая перенесена в Набережные палаты). Её шатёр хорошо виден на приведённом выше рисунке из «Книги об избрании…». Это единственная достоверно известная деревянная постройка на переднем дворе XVI—XVII вв. По площади (по крайней мере в XVII веке) была сравнима с Грановитой. Имеется может и не вполне достоверное, но выразительное описание Столовой избы в 1599 году: «Палата так велика, что от дверей с трудом различишь, что делается в конце её. Своды и фонари поддерживаются через известные промежутки 40 деревянными золочёными колоннами, украшенными резьбой в виде крупных листьев и иных орнаментов; толщина колонн такова, что два человека с трудом могут её обхватить».
В 1743 году юго-восточная часть комплекса была разобрана для строительства дворца по проекту Растрелли. Однако недавно выяснилось, что часть северного фасада подклета Средней палаты сохраняется до наших дней в составе дворца XIX века. В процессе исследований 1990-х была обнаружена кирпичная стена начала XVI века, сохранившая фрагменты двух дверей и четырёх окон (прежде смотревших на Постельные хоромы), а также следы первоначального терракотового декора.
А3. Набережные (Ответные) палаты ограничивали двор Великого князя с юга, стоя вдоль бровки холма. Высказывались мнения, что основаны они были ещё в 1484 (1487?) году Марко Фрязиным, но достоверно известно, что здание было выстроено Алевизом (Алоизио да Карезано) в 1502—1508 гг. Двухэтажные на подвале палаты чаще всего использовались для рабочих дипломатических встреч и угощения рядовых участников посольств. Парадный этаж состоял из большой одностолпной палаты с востока (Сборная, Панихидная, с 1681 — Столовая), парадных сеней (Ответная палата, где послы получают ответ Государя) и двух помещений (малая палата и «комната, где бояре судят») к западу. При Ответной палате имелся тайник с круглой лестницей от северных переходов, откуда государь мог наблюдать за переговорами.
С Соборной площади гости (только крещёные) попадали в Набережную палату по самой парадной из внешних лестниц — паперти Благовещенского собора, и далее поднимались открытым арочным переходом на широкую площадку между Набережной и Золотой палатами. Напротив дверей Набережной располагался вход в Столовую брусяную избу, использовавшуюся для приёмов и пиршеств. Отсюда ещё одна лестница (Фряжская, ибо примыкала к «погребам, что с заморскими питьями») вела вниз, на Сытный двор, к проезду под Сретенским собором.
Фасады здания были украшены тонким декором ренессансного характера, также зафиксированным обмерами Ухтомского. В 1990-е при реставрации подклета Грановитой палаты были обнаружены многочисленные обломки жёлтых и зелёных поливных изразцов, близких к изображённым на чертеже 1751 года. Исследователи связывают их с деятельностью артели, украшавшей фасады соборов Старицы и Дмитрова, и относят к перестройке дворца и Набережной палаты, произведённой в 1550—60-е годы по указу Иоанна Грозного.
А4. Стилистически близки к Средней и Набережной палатам были построенные тогда же в северной части двора Постельные хоромы. Корпус сохранился и ныне составляет три нижних этажа Теремного дворца. Это подвал, подклет и жилые покои, выстроенные между 1499 и 1508 годами всё тем же Алоизио да Карезано. Исследованиями 1990-х установлено, что дворец имел выраженные черты ренессансной архитектуры, от терракотового и каменного декора до деревянных кессонированных потолков в жилых комнатах верхнего яруса (учёные люди предполагают, что подобные золочёные потолки тогда же дали название Золотой палате дворца). Подвал и подклет занимали ледники, кладовые (в XVII веке специализировавшиеся на питейных запасах Сытного двора), мыльни, мастерские и пр. Крайнее западное помещение изначально открывалось широкими воротами на обе стороны дворца, их назначение пока не ясно.
В плане дворец представлял вытянутое строение, верхний этаж которого образуют девять палат, объединённых в три пары просторными сенями. Сени имели выходы на оба продольных фасада, вдоль южного тянулась арочная галерея перехода (вероятно двухъярусная), к северному примыкали три каменных, вероятно вполне бытовых крыльца, спускающихся на хозяйственный двор. В нижней части главного, южного фасада обнаружены следы примыкания изящной аркады на прямоугольных столбах, которым вторили пилястры с резными капителями на стене здания.
Единственный доступный обозрению фрагмент древнего (восточного) фасада ныне смотрит в сторону Успенского собора. Он сохранил исключительно развитой ордерный антаблемент венчающего карниза и терракотовые наличники двух окон парадного этажа (среднее пробито позже). За этими окнами располагается Золотая Царицына палата, получившая название после особо роскошного благоустройства интерьера в 1589 году — на стенах частично сохраняется сюжетная роспись этого времени. Подпружные арки, разбивающие пространство «сферообразной храмины», появились при перестройках XVII столетия.
Резной портал входа в Золотую палату обращён в наиболее просторные из трёх сеней — Проходные (в XVII веке они именовались Жилецкой палатой, ибо в ней располагались близкие к государю дворяне-жильцы). Сени парадного этажа изначально были перекрыты сводами на резных каменных кронштейнах, жилые комнаты (как говорилось, изначально имевшие балочные потолки) перекрыты сводами в середине XVI века. Торцевая западная комната в парадном этаже Постельного дворца была в своё время известна как Приёмная палата Елены Глинской.
В 1630-е Постельные палаты стали нижней частью Теремного дворца (см. ниже) и получили название Мастерских палат.
А5. В западной части Государева двора, за алтарями храма Иоанна Предтечи, находилась самая загадочная часть дворцового комплекса, назовём её пока условно вторыми набережными палатами. И. Забелин предполагал, что в конце XV века на этом месте стояли палаты Софьи Палеолог и что именно они стали основой каменного корпуса, стоявшего здесь до середины XVIII столетия. Однако наверняка известно лишь то, что в 1560 году на бровке Боровицкого холма, к западу от Набережной палаты Иван Грозный «повелел делати двор особный детем своим» с домовым Сретенским собором и Хоромами царевичей (как правило, этим словом называли деревянные терема, однако не исключено, что хоромы могли иметь каменные подклеты).
Во второй половине XVII века Немецкая слобода в Москве напоминала небольшой европейский город. «За городом, если перейти речку Кукуй, находится Немецкая слобода, с другой своей стороны примыкающая к речке Яузе… Слобода пересекается многими красивыми улицами и приблизительно так же велика, как город Мейден», — писал Балтасар Койэтт в 1676 году. По мнению современников, в Москве можно было встретить «все европейские народности». Католический приход Немецкой слободы был невелик и долгое время не имел своего храма, школы и священников. Первый деревянный храм во имя Пресвятой Троицы был освящён в Немецкой слободе летом 1687 года: он стоял в Старокирочном переулке на участке, купленном на имя итальянского купца Франциска Гваскони, одного из видных московских католиков. Соседнее домовладение принадлежало голландскому доктору Ван дер Гульсту, дом которого сохранился до наших дней.
На краю холма образовался ещё один прямоугольный двор, с севера ограниченный хоромами и собором, стоящим над проездом к Сытному двору, а с юга — располагающимися уровнем ниже хоромами «на взрубе» (то есть на укреплённом склоне холма). Впрочем, П. Сытин объединяет верхние и нижние хоромы вместе, т.е. предполагает, что деревянные Хоромы царевичей располагались именно на взрубе.
На рубеже XVI—XVII веков эта часть дворца была перестроена в камне Борисом Годуновым. На относящемся к этому времени плане «Кремленаград» показано гульбище на аркаде, протянувшееся вдоль фасада жилых палат у Сретенского собора (выстроенных заново или вобравших в себя каменную основу Хором царевичей), и красивая лестница, спускающаяся от собора во двор. К южному торцу палат также примыкала лестница, ведущая на верхнюю террасу Запасного дворца. На планах XVIII века показано ещё одно крыльцо у заднего фасада, которое вело от Иоанна под Бором в сени второго этажа палат, а также в верхнее помещение башни Гербовых ворот.
На чертеже 1751 года здание изображено двухэтажным на подклете, но уже с полностью обезличенным фасадом. Характерно, что в литературе у этого явно выдающегося памятника (ранней дворцовой постройки, размерами сопоставимый с Постельными палатами) нет устоявшегося названия. То ли это перестроенные Хоромы царевичей, то ли верхний (и в таком случае главный, но никогда так не называемый!) корпус Запасного дворца Годунова. В XVII веке здание занимали дворцовые мастерские, в том числе Иконный терем (именно так здание подписано на схеме Бартенева). В подклетах располагались производственные палаты «водочного сидения», в западном торце здания — Резные и Столярные палаты, в 1680-х их место заняла царская аптека, в 1699-м — Бурмистрская палата (Ратуша). Однако в документах 1702 года к западу от Сретенского собора поминаются Разстригинские палаты. Можно предположить, что причиной забвения постройки стало то, что во время правления Лжедмитрия она была частью примыкавших к ней с юга «блуднических палат» (см. ниже), считалась осквернённой и впоследствии не использовалась для жилья и приёмов.
А6. В 1601—1603 годах на месте хором «на взрубе» Борисом Годуновым также выстроены двухэтажные на подклете каменные палаты глаголем, получившие название Запасного дворца (высказывалось предположение, что строительством мог заведовать «государев мастер» Фёдор Конь). Название, вероятно, связано с тем, что Годунов затеял стройку с основной целью занять работой голодающее и склонное к бунту население, про запас. Тем не менее это была крупнейшая дворцовая постройка России того времени, протяжённость южного фасада составляла более 100 метров. В подклетах дворца, врезанных в склон Боровицкого холма, располагались погреба и мастерские, в том числе Монетный двор.
Монолитный объём годуновского дворца стал как бы пьедесталом для поднимающихся позади него хором (в том числе и недолго просуществовавших жилых деревянных покоев самого царя Бориса) и дворцовых храмов. Этот образ окончательно оформился в XVII веке, когда скатная кровля дворца была заменена гульбищем-садом, лежащим в уровне дворцовых переходов.
Прямо за апсидами церкви Иоанна Предтечи под Бором находилась изгибающаяся под прямым углом въездная арка, называемая Кривыми воротами, — через неё попадали в окружённый галереями двор Запасного дворца. Другие ворота, обращённые со двора к востоку, позже стали входом в Нижний набережный сад.
В 1605 году Лжедмитрий I возвёл на сводах Запасного дворца бревенчатые хоромы в «польском вкусе» (вероятно, это определение в первую очередь относилось к роскошно убранным интерьерам). После смерти Самозванца избранный боярами царь Василий Шуйский, не пожелав жить в осквернённых лжецарем «блуднических палатах», разобрал их и на том же месте соорудил для себя и царицы «брусяные хоромы». Но уже в 1623 году царь Михаил Романов обустроил на сводах Верхний Набережный (Красный) сад, в котором росли фруктовые и декоративные деревья (к началу XVIII века — полторы сотни, не считая кустарников), располагался выложенный свинцом пруд, а также фонтаны, снабжавшиеся водой из водопровода, устроенного в 1633 году Христофором Галовеем.
От Гербовых ворот в Верхний сад вела открытая лестница, примыкавшая к торцу палат у Сретенского собора (Разстригинских). Сад окружала стена с равномерно расставленными 109 проёмами, через которые открывалась панорама Замоскворечья. По углам Верхнего сада в последней четверти XVII века были построены две небольшие палаты «что на дворце», исполнявшие роль садовых павильонов.
В 1681 году с востока к Запасному дворцу примкнула ещё одна садовая терраса, устроенная на более старых каменных подклетах и окружённая оградой с окнами и решётками, — Нижний набережный сад. Со стороны Тайницких ворот к ней примыкала круглая угловая башня и при ней четыре украшенных живописью палаты. Каменная ограда сада также была расписана изнутри «преспективным письмом», исполненным иноземным мастером Петром Энглесом.
Запасной дворец в основном был разобран в 1770 году, однако на акварели Ф. Алексеева 1800 года ещё можно видеть руины его могучего белокаменного подклета.
А7. Одним из символов возрождения столицы после смутного разорения стало строительство нового царского дворца, поднявшегося в самом центре ансамбля в 1635—1636 годы. Терема возвели на сводах Постельных палат для царя Михаила Фёдоровича взамен существовавших в XVI веке деревянных жилых этажей. Их строили каменных дел мастера Бажен Огурцов, Антип Константинов, Трефил Шарутин и Ларион Ушаков. Вместе с надстройкой высота здания составила пять этажей на подвале. Дворец обрёл характер ступенчатой пирамиды с тремя ярусами гульбищ. Он возвышался над старыми палатами и был кульминацией всего комплекса.
Нижний ярус занимали служебные и деловые комнаты (в разные годы здесь также находились «мыленка» и «потешная палатка» царевича). Средний ярус Теремов — жилые и приёмные покои Государя: Передняя (она же Проходные сени, Трапезная), Думная (Соборная, Крестовая), Престольная (Золотая, Государева комната, кабинет, при ней — Буфетная комната) и Моленная (при ней Опочивальня). Венчает здание Теремок (Каменный чердак) с круглой смотрильной башенкой, построенный для царевичей, но бывший также залом заседаний боярской думы. Его окружает открытое гульбище, именовавшееся Верхним каменным двором, — самая недоступная терраса дворца, с которой Государь мог лицезреть свой город.
Отделка интерьеров Теремов в основном относится к 1830—40 гг., воспроизводя в общих чертах характер убранства XVII века. Тогда же к Теремку с северо-востока была пристроена стилизованная шатровая лестничная башня, а с запада — входной тамбур у смотровой вышки.
Фасады надстройки украшены богатой каменной, в т.ч. сюжетной резьбой и поливными изразцами. Нижний этаж Теремов изначально не имел резьбы, его окна оформляли простые наличники с чередующимися полукруглыми и треугольными фронтонами. Существующий резной декор этого яруса выполнен в 1830-е, также как и наличники на заднем фасаде среднего яруса (на «дореставрационных» чертежах он имеет иную расстановку окон).
С востока в Терема вело парадное Золотое крыльцо, сохранившееся, но скрытое в пристройке XIX века. С запада к дворцу примыкает домовая церковь Рождества Богородицы на Сенях, строившаяся поэтапно, с конца XIV до конца XVII столетия. Видимо, в XVI веке у её южного фасада, над Постельным переходом возникла сводчатая паперть (на месте верхней галереи «итальянского» периода), позже аналогичная паперть появилась у Верхоспасского собора. Таким образом, в XVII столетии открытая терраса, тянувшаяся вдоль Теремов от Святых сеней до церкви Рождества, фланкировалась сводчатыми аркадами, что хорошо видно на акварелях Ф. Алексеева.
Золотое крыльцо Теремов соединяло их с Верхоспасской площадкой (она же Передний каменный двор, открытый переход в Теремные церкви — комплекс из нескольких разновременных храмов, в 1680 году объединённых общей 11-главой кровлей). С севера площадка ограничивалась высокой каменной преградой, которую с 1677 года украшало большое живописное полотно «Видение царя Константина, како явися ему крест». Позади преграды располагался ещё один, изолированный от парадной зоны открытый переход, соединявший жилые покои с Теремными храмами и палатами царевен. К северному фасаду Теремов примыкал довольно внушительный ризалит с выходом на это гульбище — он виден на одной из гравюр «Венчания на царство…» правее Терема.
В XVII веке возникла также западная пристройка в уровне нижнего яруса Теремов — невысокий П-образный корпус со стороны церкви Рождества, капитально переделанный в середине XVIII века и заменённый новым объёмом при реставрации XIX столетия.
С обращённой к югу Верхоспасской площадки Золотая лестница, украшенная золочёными скульптурами львов, спускалась на просторную Боярскую площадку (Постельное крыльцо), бывшую местом сбора площадных дворян. Это парадное гульбище было устроено на сводах двухъярусного подклета, именовавшегося Жилецким. Подклет, примыкавший с запада к Грановитой палате, сложился на протяжении XVI—XVII вв. и состоял из множества небольших разновысоких комнат, объединённых открытым во двор коридором. Часть из них использовалась для хозяйственных нужд, часть для пребывания дежурных дворян-жильцов, а часть — для правли и временного заточения этих же дворян в случае необходимости.
Жилецкий подклет и площадка разобраны при строительстве нового дворца в 1840-е гг.
Ниже площадки располагался передний двор, окружённый хозяйственными подклетами, в основном использовавшимися для хранения разнообразного провианта, и оттого называвшийся Сытным двором. В центре его стояла древняя церковь Спаса на Бору, ставшая приходским храмом служителей дворцовых приказов. Далее находились Колымажные (Гербовые) ворота, ограничивающие двор с запада. Из дворца (с Боярской площадки) на Сытный двор спускались по примыкающей к Теремам Постельной лестнице. Таким образом, Теремной дворец воспринимался как пирамида, четыре ступени которой обозначали иерархию Кремля XVII столетия: холопы, знать, ближние придворные и Государь, обозревающий столицу с высоты Верхнего каменного двора. Выше Теремка были только золотые купола соборов, ниже его — весь остальной город.
А8. К северу от Постельных палат с XVI века располагался трапециевидный задний двор, с запада и севера ограниченный корпусами Кормового и Хлебного дворцов (о них подробнее в следующей части публикации), а по восточной границе — постройками старого Патриаршего дома. Центральную часть двора занимали часто перестраивавшиеся деревянные жилые хоромы, традиционно примыкавшие к Теремам с севера. В XVII веке под них стали подводить каменные этажи, например, имеется подрядная запись от 1681 года о строительстве каменных столбов с арками и сводами в качестве подклета под сложный комплекс брусяных хором, появившихся позади Теремов после первой свадьбы царя Фёдора Алексеевича. К концу столетия эти подклеты образовали объём, по ширине равный соседним Постельным палатам вместе с галереей. Их объединял коридор, тянувшийся вдоль Постельных и имевший выход во двор Хлебенного дворца через ещё одну открытую лестницу. В нижнем этаже подклетов находилась Истопничья палата, ведавшая отоплением, освещением и уборкой дворца.
К концу XVII века на северной половине дворца сформировался невероятно сложный архитектурный комплекс, почти полностью утраченный в ср. XVIII — н. XIX вв. и очень слабо изученный поныне.
Бытовое назначение заднего двора подчёркивает название его северных Куретных ворот — по находившейся рядом одноимённой палате, ведавшей поставкою птицы для царского стола. С 1671 по 1679 год к северу от вышеупомянутых подклетов, в самом центре хозяйственного двора были выстроены величественные покои самой хозяйки. Дворец царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной, второй жены Алексея Михайловича, представлял собой сложносочинённое двухэтажное каменное здание на подвале, на просторной плоской кровле которого возвышались три деревянных этажа — «житья» царицы и малолетнего наследника Петра Алексеевича. Дворец был богато украшен каменной и деревянной резьбой, интерьеры расписаны.
Дворец был поставлен на склоне, и ряд комнат в его основании, продолжаемый к северу рядом каменных портомоен, играл роль подпорной стены между более высокой восточной частью и хозяйственной западной. Он также отделял полностью изолированный от постороннего глаза собственный двор женской половины. С востока к дворцу примыкало парадное крыльцо, обращённое во внутренний двор, к противолежащему крыльцу дворца царевен.
В 1684 году на столбах и сводах нижних этажей была поставлена каменная пятиглавая церковь Петра и Павла (она возвышалась над северо-западным углом дворца, с небольшим отступом от его фасада). За алтарём был устроен висячий сад с небольшим прудом, прилегающая к саду часть гульбища именовалась Потешной площадкой и служила для забав наследника. В нижних этажах под садом, церковью и хоромами располагались Судейские, Казённые и Мастерские царицыны палаты, а также три вытянутых в плане комнаты, в которых жили «государевы богомольцы».
Обветшавшее после ряда пожаров здание было разобрано в 1753 году.
А9. Вдоль восточной границы заднего двора тянулся комплекс Патриаршего дворца, формировавшийся с середины XV века (подробнее о нём будет рассказано в третьей части публикации). Однако в 1655-м году патриарх Никон переезжает в ныне существующее здание к северу от Успенского собора, а постройки старого Патриаршего двора отходят к женской половине Государевой усадьбы и вскоре становятся подклетом, на котором возводят деревянные хоромы для царевен. Это сложное сооружение зафиксировано на рисунках из «Книги об избрании на царство…» 1674 года. В частности, видны клумбы и дорожки обнесённого дощатой оградой сада, устроенного на сводах подклета.
В последнее время часто приходится слышать, что Москва потеряна как исторический город, что в Питере ещё есть что спасать, а здесь нет: старый центр окончательно проглочен строительным комплексом. Это не совсем так. Говорить, что старой Москвы больше нет, можно только по незнанию. Хотя бы потому, что у нас есть Ивановская горка. Конечно, страшно сознавать, что самый удивительный и самый бескрайний исторический город России того гляди ужмётся до размеров какой-нибудь Костромы. Но ведь это не значит, что нам больше не о чем тревожиться и нечем восторгаться.
В 1683 или 84-м году над древними подклетами вместо сгоревших деревянных были выстроены каменные Комнаты царевен. Основу композиции сложного в плане трёхэтажного здания составил Г-образный корпус, соединённый богато убранными переходами с Екатерининской и Верхоспасской церквями. В нижнем ярусе палат по настоянию царевны Софьи Алексеевны была устроена комната «где сидеть с бояры — слушать всяких дел». Верхние этажи состояли из групп в две-пять комнат, объединённых сенями — по числу дочек Фёдора Алексеевича и их тёток, дочерей Михаила Фёдоровича. Изнутри комнаты были расписаны живописью религиозного содержания.
Сени этих этажей, бывшие местами девичьих встреч и увеселений, соединялись каменными винтовыми лестницами. Одна из этих лестниц продолжалась в уровень чердака и вероятно оканчивалась смотрильной башенкой, аналогичной башенке Верхнего каменного двора Теремов. Ещё одна круглая лестничная башня примыкала к западному фасаду палат. Парадное крыльцо выходило в замкнутый двор между дворцами царёвен и царицы, ровно напротив церкви Петра и Павла. Этот двор также стоял на рельефе и представлял собой две вытянутые террасы, разделявшиеся каменным парапетом и соединявшиеся лестницами, центральная из которых была пятигранной.
С востока и юга к Комнатам примыкали два верхних сада. Первый принадлежал самим царевнам, обращённые к нему глухой стеною Патриаршие палаты и патриаршая церковь Трёх Святителей Московских скрывали садовую террасу от города, делая её самой интимной частью дворца. Второй сад принадлежал Государю Фёдору Алексеевичу, чьи деревянные хоромы примыкали с запада к Екатерининской (Евдокеинской) дворцовой церкви. Царский сад был перенесён сюда в 1679 году (ранее царю Фёдору принадлежал некий Красный сад, что на сенях) и также располагался на сводах подклета. Напоминанием о нём служит сохранившаяся северная паперть церкви Екатерины, достроенная в 1682 году, — некогда её арки были обращены к стоящей среди плодовых деревьев царской беседке, украшенной резными досками и расписанной цветными узорами.
A10. Немногим позже к северо-восточному углу Палат царевен были достроены Наугольные палаты вдовствующей супруги царя Фёдора Марфы Матвеевны. Этот трёхэтажный, торцом обращённый к девичьему саду корпус, также имел круглую межэтажную лестницу и крыльцо на западном фасаде. Оно выходило в маленький собственный дворик, отделённый от девичьего двора и портомоен аркой каменных переходов. Они соединяли дворец царевен с домовой церковью Спаса Нового (1660-е) и надстроенной над её трапезной в 1680 году церковью Успения Богородицы. С юга к Спасской церкви примыкала паперть и небольшая палата, обращённая в храм двумя окошками, с собственным местом царицы Марфы.
У северо-восточного угла Наугольных палат находился небольшой, но близкий им по высоте объём, в котором располагалась царицына мыльня. От мыльни и сеней вдоль восточного фасада палат тянулся открытый переход к комнатному саду царевен. Возможно, изначально этот переход соединялся также с внутренними галереями Патриаршего двора.
A11. С севера территорию заднего двора ограничивало крыло Хлебенного дворца, которое прорезала арка Куретных ворот, известных с 1565 года и ведущих к Троицкому подворью и Троицким воротам Кремля. Забелин сообщает о строительстве над Куретными воротами Светличной палаты для царицыных швей, но указывает две разных даты — 1625 и 1635 гг. Авторами постройки названы Б. Огурцов, А. Константинов, Т. Шарутин и Л. Ушаков — бригада, строившая в 1635—36 гг. Терема и западные Гербовые ворота. Логично предположить, что Светлица, оформлявшая северные ворота дворца, была частью именно этого общего замысла (тем паче что в 1625-м Бажен Огурцов был занят на других работах в Москве и Можайске). Известно, что Светлица состояла из больших сеней и ряда хорошо освещённых рабочих комнат. Одновременно, она была местом, откуда царевны могли наблюдать въезды гостей на женскую половину дворца (экипажи останавливались у ворот, далее приезжие боярыни проходили под их сводами и поднимались на переходы по Светличной лестнице, находившейся в северо-западном углу заднего, Кормового двора).
Обмеры XVIII века не показывают непосредственно над Куретными воротами отдельного объёма, который можно было бы соотнести со Светличной палатой. Зато непосредственно у Светличной лестницы наличествуют «покои верхние что на углу», Г-образная надстройка, повышавшая северо-западную часть Хлебенного дворца до четырёх этажей. Богато убранный объём был образован шестью просторными, хорошо освещёнными квадратными палатами. Крайние восточные комнаты соединялись деревянной винтовой лестницей и видимо играли роль сеней. В начале XVIII века эта надстройка именовалась Особыми Государевыми покоями (Забелин пишет, что их точное время строительства и предназначение неизвестно). Можно предположить, что эта надстройка, поставленная на Хлебенных палатах у самых Куретных ворот, и была рабочей Светлицей царевен и их мастериц. В середине XVII столетия, когда женская половина была расширена за счёт Старого Патриаршего двора и усадьбы Милославского, Светличная палата могла стать местом присутствия Государя в этой удалённой части комплекса.
Нетрудно представить, что эта вроде бы задняя часть ансамбля также была весьма представительной: к Троицким воротам Государев двор был обращён рядом сложных объёмов церквей «у царевен на сенях», Куретных ворот с пристройками (на обмерах присутствует двухэтажный ризалит правее ворот, называемый «покоями вне дворца») и Особых покоев (Светлиц?). По сторонам этот комплекс фланкировали столь же выразительные силуэты храмов Троицкого подворья и Потешного дворца. О внешнем убранстве палат задней половины дворца, обветшавших уже к середине XVIII века, почти ничего не известно. Тем не менее, очевидно, что этот сложный, необычный и яркий комплекс был исключительно важным звеном дворцового ансамбля, одного из лучших в русском зодчестве XVII века. Археологическая информация о памятнике была почти полностью погублена при строительстве Дворца съездов, но сохранившиеся описи и поэтажные планы дают возможность в дальнейшем более полно реконструировать его диковинный облик.
Источник
|
