В свое время я уже делал пост, посвященный аракчеевским казармам в Селищах. Однако эти казармы – только часть построек, связанных с военными поселениями Новгородской губернии. В это воскресенье я смог осмотреть большую часть этих зданий. А начал я с села Медведь – бывшеuо центра Медведской волости, в которой 1 февраля 1818 года были образованы округа военного поселения 1-го и 2-го карабинерных полков.

В 1823-м году в селе началось строительство казарменного комплекса. Строили его довольно долго: манеж был достроен в 1827 г., церковь – в 1830 г. Четыре трёхэтажных каменных флигеля завершили в 1831-1832 гг., лазарет со службами – в 1837 г., дома для полкового командира и штаба – в 1838 г., гауптвахту – в 1839 г.

Отдельные строения возводились в Медведе и позднее.

Хотя здания и строились по типовому проекту, но при строительстве военных городков второй очереди (в Медведе, Новоселицах и Кречевицах) в проект внесли заметные изменения. Вместо двух компактных казарменных каре по бокам от манежа, здесь были построены два длинных корпуса, так что в плане получился двутавр.

Новая композиция была менее гармонична, но отличалась большими санитарно-гигиеническими и техническими удобствами с точки зрения освещенности и удобства расположения санитарных узлов.

К сожалению, далеко не все здания сохранились. Особенно жаль кордегардию, от которой осталась только каланча, ныне использующаяся как водонапорная башня.

Полковой храм - самая эффектная часть комплекса:

В 1827 году округ целиком передается 1-му карабинерному полку (2-й карабинерный полк переводится в Коростынь).

После восстания военных поселенцев 1831 года система военных поселений была реорганизована. Действующие батальоны полков были отделены от их поселённой части, и войска в губернии стали размещаться постоем. В Медведе до середины 1850-х гг. размещались штаб Карабинерного генерал-фельдмаршала князя Барклая де Толли полка (так с 1833 года стал называться 1-й карабинерный полк), Новгородский батальон военных кантонистов, с 1844 года - 1-й учебный карабинерный полк. Позднее в Медведе стояли резервные батальоны: в 1860-е годы – 1-й стрелковый резервный и 3-й пехотный резервный, а в 1870-е – 2-й пехотный резервный. Здесь же размещались саперные части: Гренадерский, 7-й и 1-й резервный саперные батальоны, 1-й и 2-й понтонные батальоны. С 1892 по 1900 годы здесь стоял 96-й Омский полк (половину его, правда, в 1895-м году перевели в Остров), а затем его сменил 199-й пехотный резервный Свирский полк.

Во время Русско-Японской войны казарменный комплекс использовался в качестве лагеря военнопленных. По состоянию на декабрь 1905 г. там находилось 1777 японцев, включая одну женщину – жену майора Того, разделившую с ним тяготы плена.

К пленным допускались репортёры, им разрешалось писать на родину, свободно перемещаться по селу, они получали неплохое денежное содержание. Были внесены и "добрые изменения" в их питание: по указу военного министра разрешалось заменить на обед перловый суп рисовым, а на ужин манную кашу - пшенной, при этом расходы относились на военный фонд. После заключения мира все военнопленные через Германию были отправлены на родину.

Позднее казармы в Медведе стали использоваться для размещения разного рода дисциплинарных частей. Первым туда прибыл Особый пехотный батальон – уникальная в своём роде часть Русской армии. В июне 1906 года в 1-м батальоне лейб-гвардии Преображенского полка произошло выступление солдат. Они выдвинули ряд требований, начиная с улучшения питания и своевременного увольнения в запас, и кончая ненаказуемостью за политические убеждения. Солдат удалось успокоить без кровопролития, но 15 июня 1906 года батальон был лишён прав гвардии и переименован в Особый пехотный батальон. Местом дислокации его стал Медведь. В ходе судебного процесса, проходившего в Медведе 14-19 октября 1906 года, 191 человек был привлечён к суду. 32 из них были оправданы, остальные приговорены к различным наказаниям, в основном – к отправке в дисциплинарные батальоны на разные сроки. Остальных солдат сначала предполагалось распределить по другим частям, но по предложению военного министра А.Ф. Редигера было решено дать батальону исчезнуть по мере увольнения его чинов в запас.

24 мая 1907 года был образован Медведский дисциплинарный батальон (в который попала часть осужденных преображенцев). Он состоял из шести рот и был рассчитан на 1200 солдат. У прибывших в батальон заключённых снимались погоны, и они зачислялись в разряд испытуемых. За ограду их выводили только под конвоем. После отбытия половины срока, если за это время испытуемый не нарушал установленного порядка, его переводили в разряд исправляющихся, ему возвращались погоны и разрешались прогулки без конвоя.

С осени 1910 года в Медведских казармах размещался 3-й батальон 86-го пехотного Вильманстрандского полка, переведённый туда из Старой Руссы, а с 1911 г. и 4-й батальон 88-го пехотного Петровского полка. Поэт-футурист Бенедикт Лившиц, проходивший здесь службу вольноопределяющимся, оставил в своих мемуарах «Полутороглазый стрелец» свидетельство о службе в Медведе:

«Медведь же в беспримесном виде воплощал идею аракчеевской казармы: в нём больше, чем во всех остальных новгородских поселениях, обнажался смысл николаевской эпохи. У этих прямолинейных, цвета несвежей говядины, зданий, уже на небольшом удалении казавшихся железнодорожными пакгаузами, было своё, несоизмеримое с нашим существованием, бытие. Они не ограничивались ролью безмолвных свидетелей прошлого: они вмешивались в нашу жизнь, магически воздействуя на всех, кто входил с ними в соприкосновение, они подминали под себя и видоизменяли сознание своих обитателей. Подобно тому как летом нагревшиеся за день стены отдают после захода солнца вобранное ими тепло, эти стены ещё в начале XX века отдавали скопившуюся в них десятилетиями бесчеловечную жестокость».

Лившиц вспоминал, как в шесть часов утра солдат выводили на плац, где

«осенью увязая в грязи, зимой по колени утопая в снежных сугробах, они бегали, как лошади на корде, пока мыло не выступало у них на шинелях. Это было пресловутое «втягивание в шаг» - выработка единообразной поступи целой части, уничтожение индивидуальной походки».

Зимой и в ненастную погоду строевые занятия, гимнастика и фехтование проводились в манеже –

«огромном двухсветном здании, рассчитанном на несколько тысяч человек. Потолочные балки при Аракчееве натирались графитом до зеркального блеска и – под страхом порки розгами каждого десятого – должны были отражать все ротные построения. Сверхсрочные «шкуры» с восторгом рассказывали нам об этом как об образце порядка, и в выбеленных известкой брусьях над нашими головами видели один из неоспоримых признаков упадка воинского духа».

Во время Первой мировой войны в Медведе разместился 175-й пехотный запасной батальон (в 1916 г. он был развёрнут в полк). В апреле 1918 года в Медведе произошли столкновения между местным гарнизоном, возглавляемым бывшим прапорщиком 175-го пехотного запасного полка Путрисом, и крестьянами окрестных деревень. Крестьяне пытались воспрепятствовать вывозу из находившихся в казармах складов запасов продовольствия. В завязавшемся бою Путрис, отстреливавшийся из установленного на каланче гауптвахты пулемёта, и ещё 14 человек из его отряда погибли. Ныне одна из улиц села носит его имя.

В советское время казармы в Медведе продолжали использоваться по назначению. С осени 1925 г. и до конца 1930-х гг. их занимал 16-й артиллерийский полк 16-й стрелковой им. В.И. Киквидзе дивизии, там же размещались более мелкие артиллерийские части. В годы Великой Отечественной войны село находилось на оккупированной территории, все здания серьёзно пострадали. В 1950-е гг. в Медведе размещалась 72-я инженерная бригада Резерва Верховного Главнокомандования. Бригада, созданная в 1946 г., являлась родоначальницей ракетных войск СССР. Одной из первых она получила ракеты Р-5М с ядерными боезарядами. В последующие годы Медведь являлся местом дислокации других ракетных частей Советской армии.

Аракчеевские казармы являются главной, но далеко не единственной достопримечательностью Медведя. Еще одна достопримечательность – памятник японским военнопленным.

Дело в том, что во время пребывания в плену 19 японцев умерли и были похоронены на местном кладбище.

В 1908 году их останки были перенесены в Японию, а надгробные камни с надписями на японском языке остались на кладбище. Из этих камней и небольшой таблички с именами сделан небольшой памятный знак.

Самым внушительным частным зданием села был особняк купца Гаврилова. Вот его фотографии до революции и в наши дни.

Напротив него стояла церковь Троицы Живоначальной, построенная в 1799-м году.

В годы войны она была разрушена, так что от нее остались только руины колокольни.

Неподалеку находится братская могила времен Великой Отечественной войны, которую украшаю две пушки ЗИС-2.

Здание местного ДК также дореволюционной постройки.

Интересно, что местный народный театр ведет (или пытается вести) свою историю с дореволюционных времен.

Рядом еще одна любопытная постройка (вероятно, бывшая часовня).

источник