"Пушки с пристани палят, кораблю пристать велят. Князь Гвидон зовет их в гости. Эй вы гости-господа, вы откуда и куда?" - А.С. Пушкин.

Общепринятая история возникновения и строительства Соловецкого монастыря достаточно подробно изложена в многочисленных публикациях, посвященных этой теме. Но о доисторическом прошлом острова и сооружений на нем имеются весьма скудные сведения, которые приведены на сайтах: www.edu.severodvinsk.ru/ и www/2008/work/vaigachev/history/.
Посмотрите на эти стены из дикого камня - огромных валунов, окатанных ледником. Вглядитесь в башни. Обратите внимание на то, что валуны, из которых сложены стены и башни, покрыты накипными лишайниками. Судя по размерам отдельных особей лишайников и по высокому их проективному покрытию на валунах, этим стенам более 2-3 тыс. лет.
Непонятно, почему монахи приписали себе постройку этих стен и башен? И без этой лжи их заслуга в строительстве монастыря и церквей огромна. Ремонт и надстройка стен и башен - тоже дело не простое.
Скорее всего, причина сей исторической лжи не в этом. Тогда в чем же? Молчит история. А ведь на Соловках есть музей-заповедник, который обязан заниматься историей этой крепости. Но молчит заповедник и слепо повторяет нелепые записи монаха летописца.
Строительство Новодвинской крепости приписали Петру I. Почему? - понятно. Хотели польстить царю.
Число остатков древнейших святилищ и погребальных комплексов на островах (около 1500 объектов) вполне сопоставимо с количеством памятников "монастырского" времени. Это: знаменитые соловецкие “лабиринты”, курганные насыпи, гряды, дольменообразные сооружения, все они хранят загадку верований и представлений об окружающем мире древнейших обитателей Беломорья.

Как и всякая старинная крепость, Соловецкий Кремль тоже оброс легендами. Только легенды эти не о призраках и кладах.

Но сначала – общие впечатления. Так и хочется сказать, перефразировав классика: чуден Соловецкий Кремль при всякой погоде.

Кстати, в советский период истории Соловков Святое озеро было переименовано в Кремлевское, Белое озеро - в Красное, Игуменское озеро – в Комсомольское. А потом – обратно.

(здесь надо обратить внимание на камни слева, из которых сложен выступ набережной. два из них соединены "в угол", как в полигональной кладке)

Существует такой парадокс: знакомясь заочно с материалами по какому-то вопросу, можно собрать и «знать» всю доступную информацию по теме. Но, только непосредственно столкнувшись объектом изучения, эта информация складывается в логически обоснованную картину, как пазлы. Но может и не сложиться, если информации оказалось недостаточно или она искажена.

Непонятки возникают сразу, как только оказываешься у стен Соловецкого  Кремля. КАК?! Как это построили?! Крепостная стена сложена не просто из булыжника, а из гигантских валунов. В разных источниках, описывающих Соловецкую крепость, как факт исключительности говорится о  пятиметровых каменных блоках в стене. Не знаю, не видел, точнее, не искал, а вот трехметровые видел.

Можно просто принять к сведению или проникнуться гордостью к инженерному гению строителей твердыни. Но найдутся и такие, что зададутся вопросом, как эти камни доставляли, поднимали и укладывали в стену? И ответ экскурсовода: «Ну, как-то вот так и укладывали» - скорее всего, ясности не внесет.

Что такое 5-метровый гранитный блок? Это 15 тонн живого веса. Для сравнения: танк Т-34 весил 13-14 тонн, а известняковые блоки пирамиды Хеопса – 2,5 тонны.

Вообще, расхожее мнение, что Соловецкий Кремль построили монахи, ошибочно, как и отождествление Кремля и Соловецкого монастыря. Правильно сказать, что монастырь расположен на территории кремля. Так же и строительство: возведение каменных стен крепости началось в 1584 году по указу правительства при Борисе Годунове на средства монастыря. То есть, Соловецкая крепость действительно построена усилиями монастыря, но не руками монахов, численность которых к концу XVI века была то ли 280, то ли 500 человек по разным данным и которым не под силу было выполнить такой объем работ. Мало того, поражают сроки возведения крепости такого масштаба – всего 14 лет, причем работы велись только летом.

Добавляет тумана и отсутствие каких-либо планов, документации и отчетов по ведению строительства крепости, хотя в то время учет и контроль на Руси уже был налажен.

Все эти несоответствия, отсутствие достоверных данных приводят к тому, что официальная история строительства Соловецкого Кремля основана на умозаключениях «как оно могло быть». Эта же ситуация порождает другие теории возникновения твердыни, порой достаточно фантастические.

По одной из версий, крепость, скорее все же её руины, существовала еще до появления на острове Германа и Савватия, первых монахов, поселившихся на Большом Соловецком. И строительство крепости в конце XVI века сводилось к укреплению валунного основания и его завершения кирпичной кладкой, что, кстати, само по себе тоже не может не внушать уважения.

Устоявшаяся точка зрения, что до монахов Соловецкие острова были безлюдными,  не соответствует действительности:

• в средние века здесь хозяйствовали саамы, ведь даже прижившиеся географические названия Соловецого архипелага говорят об этом: Соловецкий остров от солова – большой, Анзер – длинный, Муксалма – узкий пролив;
• из истории Соловецкого монастыря известно, что в первый год проживания Германа и Савватия на острове (1429г.), они подвергались притеснениям со стороны “жены карельской”, жившей неподалеку; в 1436 году Герман отправился на материк за припасами, но не успел вернуться из-за ранней зимы и Зосима, ставший сподвижником Германа после смерти Савватия, неминуемо бы погиб, если бы не «неожиданная помощь неких незнакомцев, передавших погибавшему от голода Зосиме запас хлеба, муки и масла».

Но еще в древности, во втором тысячелетии до новой эры, на Соловецких островах функционировало языческое святилище и есть основания предполагать, что строительство Соловецкого монастыря состоялось на месте его главного комплекса. И именно его мегалитические сооружения стали основой для крепостных стен и сооружений на территории кремля.

Вот такие страсти развернулись вокруг  истории строительства Соловецкой крепости.
Казалось бы, представители «Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника», под эгидой которого проводятся экскурсии, должны пролить свет на эти загадки, дабы успокоить душевное смятение и брожение в умах, но складывается впечатление, что такие вопросы они считают неудобными и стараются уйти от ответа на них или отделываются фразами «ну как-то так…».  Но об экскурсиях я, пожалуй, расскажу отдельно.

А пока, еще несколько фотографий внутренней территории Соловецкой крепости.

Святые ворота Соловецкого Кремля (вам не кажется странным положение дверной створки?)

Галерея храмового комплекса на территории кремля

Трапезная Соловецкого монастыря

Вид на бухту Благополучия с галереи Соловецкого Кремля

Иконостас Святотроицкого собора

Церковь преподобного Германа

Роспись Благовещенской надвратной церкви Соловецкого Кремля

Одна из тюремных камер Соловецкого монастыря

В Соловецком Кремле предостаточно своих темных подворотен

источник

Кое-каким сооружениям удалось найти применение. Похоже, что эта стена сначала была сложена из огромных валунов, и только потом промежутки между валунами были заложены кирпичами.

По всему острову разбросаны подобные сооружения, которым в более поздние времена даже монахи не могли найти применения, а использовали их в качестве погребов, бань, амбаров, так как в отсутствии сейсмической активности и энергии недр, поступающей на поверхность в виде вибрации земной коры, в таких сооружениях жить невозможно. Остатки таких сооружений еще и сегодня разбросаны по островам. А историки продолжают гадать, для чего монахам надо было строить такие сооружения, то ли это птичники, то ли скотные дворы.

При строительстве этого сооружения для перемещения огромных валунов необходимо было использовать усилия 100-200 человек, которых в Саватеево, Исаково, на Секирной горе отродясь не живало. При строительстве крепости монастыря такое количество населения при большом желании отыскать было можно, но во всех остальных населенных пунктах их не было. И не у кого не возникает вопросов, а кто же мог построить эти сооружения. Только монахи после великого поста могли ворочать такие каменные глыбы. У простых смертных на это сил не хватало. На всей территории Карелии и Кольского полуострова подобных сооружений монахи не делали, хотя камней было очень много.

Такие сооружения используются только в виде хозяйственных построек непонятного назначения, но полной уверенности, что это построили монахи, нет.

Остатки некоторых сооружений использовались в качестве фундаментов зданий. Но снова возникает вопрос, если валунами выложено 3 ряда, то почему не пять. Камни кончились или сил не хватило?

После снижения сейсмической активности население было вынуждено покинуть эти земли, и длительное время на островах никто не жил. Потом климат потеплел, и на островах выросли деревья, которые и позволили населению вернуться на острова.

Опись монастыря 1549 года сообщает нам, что монастырь имеет 3 деревянные церкви и расположен примерно в километре от места расположения нынешнего. И еще он имеет скотный двор, 3 соляные варницы, рыболовные тони и 12 единиц плав средств. Основным источником доходов монастыря являлась соль и рыба, которые монахи меняли на хлеб.

Приведенные данные позволяют сделать вывод, что это был обычный монастырь. Как и в Печенге и Николо-Карельском в устье Двины, в нем было 30-50 иноков. И монахи даже не помышляли использовать дикий камень при строительстве сооружений, и в течение 150 лет вполне обходились деревянными строениями. Ввиду отдаленности от границ и малочисленности населения Соловецких островов монастырю был не нужен даже забор как простая ограда от скота. И вот когда в очередной раз церкви монастыря «погоре», бывший столичный житель игумен Филипп Колычев решает завести себе каменное строительство.

Но несмотря на обилие строительного материала в виде громадного количества валунов, разбросанных по островам, он строит кирпичный завод и привозит специалистов из Новгорода. В сооружениях из дикого камня жить было невозможно, а в кирпичных сооружениях при нормальном отоплении жить вполне можно. И на острове появляется первое каменное сооружение - Успенская церковь с трапезной, которую построили за пять лет (1552-1557).

Глядя на это изображение одного из фасадов церкви, возникает несколько вопросов. На острове кончились запасы камня или у монахов закончились последние силы, чтобы построить весь цокольный этаж из природного камня. Да нет, просто сооружение вписано в уже готовую конструкцию, так как на ту пору в монастыре недоставало численности для того чтобы сдвинуть эти камни с места. В левом нижнем углу есть несколько камней, которые могли осилить монахи, продолжив строительство этого сооружения, но на фоне больших валунов они выглядят весьма миниатюрно. Если бы строительство было продолжено, то этот участок стены явно демонстрировал бы возможности монастырских строителей. Поэтому весь оставшийся цокольный этаж стал кирпичным.

Вес нижних камней достигает 10 т, т.е. для того чтобы только сдвинуть их с места необходимы усилия 200 человек, да и то если бы они сумели как-то прикрепить к таким камням канаты, если бы канаты у них были. Канатное производство в монастыре организовал только в 19 веке игумен Геннадий. Лен, конопля и липа на острове не произрастают. Пеньку в полном объеме скупали англичане. А тех крох, которые удавалось купить монастырю, едва хватало оснастить такелажем суда да изготовить сети для ловли рыбы.

Камни в основании стены никто не таскал, а просто сооружение пристроили к готовой древней конструкции. По срокам строительства этой церкви можно оценить примерную производительность кирпичного завода, где-то 20-30 кубометров кирпича в год. Возникает еще один вопрос. А где в это время жили монахи и строители церкви. В отсутствии крепостной стены жить на перемычке между морским заливом и Святым озером в зимнее время невозможно.

Очень похоже, что кладка из каменных валунов и кладка из кирпичей были сделаны разными людьми и в разное время.
Основание стены уже было. И по данным описей монастыря, в начале XVII века монахи жили в 59 деревянных отапливаемых келиях, размещенных по периметру крепости по 4 человека в келии, причем многие келии пустовали, т.е. максимальная численность монахов монастыря в то время не превышала 240 человек. Чем же они занимались. Примерно 50 человек постоянно плавало на 15 баркасах в Холмогоры с грузом соли и рыбы туда, и с хлебом и известью обратно. И в 1561 году «все потоне» с грузом извести. От 40 до 100 человек непрерывно варили соль на 20-50 соляных варницах. Человек 10-20 ловили рыбу, и столько же пасло скот и заготавливало сено. Человек 5 мололо хлеб на 3-х водяных мельницах. Человек 10 заготавливали дрова, строевой лес, пилили доски на водяной лесопилке, и сами строили баркасы.

Еще они работали в кузницах, делали свое железо, пекли хлеб и варили обеды на всю братию. Некоторые монахи рисовали иконы и расписывали церкви и не только в монастыре, но и церкви в окружающих населенных пунктах. Кроме того они строили в это время дороги и каналы между озерами, и в этом им помогало 200-300 трудников – годовиков, а также человек 100 крестьян поморов за которыми надо было присматривать и руководить ими. И в это же время якобы строилась дамба на остров Муксалма. И гавань на Заяцком острове.

Собственно на строительство и производство кирпича монастырь мог выделить не более 20-30 человек. И этого количества хватило, чтобы за 8 лет построить еще одну церковь Спаса Преображения (1558-1566). Основным лимитирующим фактором скорости строительства этой церкви была производительность кирпичного завода. И никто не пытался использовать в качестве строительного материала природный камень. Просто у монастыря не хватало на это сил. И камень использовался только для строительства фундаментов зданий. Дальше темпы строительства снизились. Монастырь попал в опалу, и часть имущества было конфискована, а 20 или 30 монахов погибло за веру от рук опричников. Поэтому следующую церковь построили только 1577 году, т.е. раньше крепость строить было некому, да и незачем.

"В 1571 году появились в открытом море «в голомяни» против Соловецких островов немецкие военные корабли, оказавшиеся соединенным флотом Швеции, Гамбурга и Голландии. Они хотели ограбить обитель, которая была уже известна врагам своими богатствами. Хотя шведы не причинили тогда Соловкам никакого ущерба (произвели только рекогносцировку), но переполох среди братии был велик: монастырь был совершенно беззащитным и не мог оказать сопротивления нападающим. Он не имел ни стен, ни оружия, ни боеприпасов. И когда до Соловков дошел слух, что скандинавы хотят снова идти войной на монастырь, игумен Варлаам поспешил донести правительству, что «мирной обители» угрожают «свитцкие (свейские — шведские. — Г. Ф.) немцы и амбурцы (жители Гамбурга. — Г. Ф.)» и обратился к Ивану IV с просьбой о покровительстве и защите. Царь оценил стратегическое значение Соловков.

Соловецкая крепость: отчетливо видно, что монахи надстроили кирпичную стену над стеной из дикого камня.

В 1578 году Москва направила на острова воеводу Михаила Озерова, а с ним четырех пушкарей, десять стрельцов и огнестрельное оружие — 100 ручниц (ружей), 5 затинных пищалей, да с Вологды прибыло четыре пушкаря, 4 пищали, а к ним 400 ядер и «зелья» 115 пудов. В 1578 году построен был вокруг Соловецкого монастыря деревянный острог (стена) с башнями. М. Озеров расставил на нем 9 пушек и пищали, нанял для защиты кремля 95 стрельцов, вооружил их ручницами и распределил по местам. Стрельцы содержались на «отчете монастыря» и поступили под начальство игумена.

С этого времени Соловецкий монастырь приобретает значение пограничной военной крепости. Так положено было начало превращению «святой обители» в вооруженного стража русских интересов на далекой окраине. Соловецкий монастырь становится важнейшим стратегическим пунктом на Севере. Настоятель соловецкий сосредоточивает в своих руках всю полноту власти. Он становится не только высшим духовным лицом на острове и главой гражданской власти, но и комендантом крепости, а также командующим армейским отрядом." (Из книги Г.Г.Фруменкова « Соловецкий монастырь и оборона Беломорья в XVI–XIX вв»).

"Десять стрельцов, прибывшие с Озеровым, явились лишь своего рода «закваской»: воеводе было предложено срочно набрать из монастырских волостей на поморском берегу 90 стрельцов и 5 «затинщиков». И позднее, на протяжении многих десятилетий, соловецкое «войско», которому была поручена вся оборона Поморья, комплектовалось из монастырских крестьян, чаще всего разорившихся бедняков, которые, не вынеся тягот монастырской эксплуатации, «скитались меж двор», «покиня пашенные жеребья и государево тягло» (как писал о них в 1647 году соловецкий игумен Илья).

Нанимаясь на стрелецкую службу, они давали письменную «поручную (с подписью и поручительством других лиц. — Г. Б.) запись», в которой говорилось: «служба ему ратная всякая служити, на караулех ближних и отъезжих стояти и в осадное время в Соловецком монастыре и в Сумском остроге рвы копати, тарасы (вид укреплений) рубити, и туры (земляные корзины) плести, и чеснок (т.е. частокол) ставити, и всякие градские крепости делати, и запасы из-за города всякие в город (т.е. крепость) носить и на немецкий рубеж для вестей ходить, и с вестьми к государям к Москве и по городам к государевым воеводам ездить и ходить . . . »

Монастырские стрельцы снабжались оружием, денежным (по 3 рубля в год) и хлебным (9 четвертей — около 650 килограммов ржи, овса и ячменя) жалованьем от монастыря. Половина этих стрельцов размещалась в самом монастыре, другая половина — в укрепленных Сумском и Кемском острогах. Таким образом, в последние десятилетия XVI века Соловецкий монастырь получил собственную военную силу — функция обороны Поморья была возложена на него в полном объеме" (Из книги Г.Богуславского « Острова Соловецкие»).

Слишком быстро М. Озеров со товарищи возвел деревянный острог в монастыре, якобы за одно лето по словам летописца. Чтобы построить такую деревянную крепость с длиной стен 1 км, да еще и с деревянными башнями вся монастырская братия бросив все свои дела вместе с трудниками должна была два года рубить лес. Не строил острога Озеров в монастыре, а строил он в это время остроги в Суме и Кеми вместе с монастырскими строителями. Не нужна была крепость монастырю в это время. Она была нужна Соловецкому летописцу. Как же пушки и пищали завезли, а крепость даже на бумаге еще не построена. И чтобы убедить всех, что и каменных стен еще не было, летописец быстренько построил ее одной фразой без подробностей.

Летом 1579 года финский отряд напал на Кемскую волость и основательно опустошил ее. Михаил Озеров со своими стрельцами выступил против неприятеля, но в бою, разыгравшемся на территории Маслозерской волости, «войско» его было разбито, а сам воевода погиб. Тогда в Соловки был прислан новый воевода Андрей Загряжский, который набрал новую сотню стрельцов (50 из монастырских вотчин и 50 из «казенных волостей) и начал учить их «исправной стрельбе». Этому отряду было поручено в летнее время охранять монастырь, а на зиму съезжать на материк «для обереганья» поморских владений.

В 1580 году три тысячи «каянских немцев» (финнов) вновь вторглись в Кемскую волость. Трое суток шел бой с отрядом стрельцов и окончился отходом неприятеля. В декабре 1580 года воевода Киприян Оничков в наспех выстроенном на финляндской границе в Кемской волости Ринозерском остроге с малой дружиной стрельцов, пушкарей, охочих казаков и «тутошних людей» выдержал осаду трехтысячного отряда «свейских людей», продолжавшуюся без перерыва трое суток. На приступе враг был отбит, деморализован и с великим уроном прогнан от острога, а во время вылазок «сидельцев» окончательно разгромлен: убиты были два вражеских военачальника и множество рядовых воинов, захвачены пленные, трофеи. К. Оничков был дважды ранен. Первая «знатная победа» на Севере была отмечена правительством. Воевода Оничков заслужил от Ивана Грозного похвальную грамоту.

К сожалению, история не сберегла документов, и даже народная память не сохранила легенд, которые раскрывали бы историю строительства здешних стен. Мы знаем лишь, что они сооружались на монастырские средства и что главную рабочую силу составляли принадлежавшие монастырю поморские крестьяне. Стены строились «по начертанию» монаха Трифона, выходца из поморского селения Нёнокса (он «все то огромное строение располагал и зодчим при оном был»), а из Москвы «к поспешному построению крепости» были специально присланы (уже в 1590 году) воевода Иван Михайлович Яхонтов «с другими начальными людьми».

М. В. Ломоносов в 1-й песне поэмы «Петр Великий» приводит разговор между Петром и архимандритом монастыря. Царь спрашивает: «Кто сими вас горами (так он называет стены — отличный образ. — Г. Б.) толь крепко оградил?» На это архимандрит отвечает, что это сделал Иван IV (мы знаем, что это неправда: стены начали сооружаться вскоре после его смерти) и добавляет, что царь «пять сот изменников, им пойманных татар в казни, обители прислал до смерти в дар; работою их рук сии воздвиглись стены . . . » Откуда взял Ломоносов эту легенду — неизвестно. Но никакой исторической почвы она под собой не имеет. Монастырские крестьяне — поморы — вот чьими руками воздвигнут Соловецкий Кремль!

Странно, но и М.В. Ломоносов, уроженец Холмогор, не верил, что монастырь своими силами был способен построить крепостные стены из валунов. Ни одного документа и ни одной даты поэтапного ввода в эксплуатацию этих стен и башен нет, а это значит, что стены и башни уже были, когда монастырь начали создавать. И "своевольный" монах Трифон без утвержденного проекта и плана на свой страх и риск, по своему усмотрению в одночасье построил самую мощную крепость из всех пограничных крепостей, таких как Изборск, Копорье, Ям, Корела, Орешек, которые строились столетиями и постоянно переделывались и укреплялись.

В 1582–1583 гг. монастырь за счет своего бюджета построил деревянный острог в поморском селе Суме и обнес его земляным валом. Писцовые книги дают описание возведенной крепости: «В Выгозерском же погосте Соловецкого монастыря в волости в Суме на погосте поставлен острог косой через замет в борозды. А в остроге стоит шесть башен рубленых, под четырьмя башнями подклеты теплые, а под пятою башней поварня. А в остроге храм Николы чудотворца, да двор монастырский, а на дворе пять житниц, да за воротами две житницы, да у башенных ворот изба с клетью и с сеньми, а живут в ней острожные сторожа. Да в том же остроге поставлено для осадного времени крестьянских теплых шесть подклетов, а на верху клетки да девятнадцать житниц. А ставил острог игумен своими одними крестьянами для осадного времени немецких людей приходу».
Обратите внимание на то, что небольшой деревянный острог в Суме всем миром строили два года!

На Мурмане, куда монастырь проник в XVI веке, укрепленным пунктом стала Кола. Одновременно с крепостью в Суме был построен первый острог или бруствер, а в нем посажен московский воевода с обязанностью защищать границу и охранять порядок на всем Кольском полуострове. Позднее срубили деревянный острог в Кеми, ближайшем к монастырю пункте, от которого до Соловков 60 верст.

Большая Соловецкая дамба

Время сооружения Кемского острога можно определить довольно точно. Сразу после пожалования Кемской волости (1591) монастырю предложили подыскать место для постройки крепости. Он это сделал, облюбовал мыс на реке Кеми, заготовил лес, снял план острова, составил чертеж будущего городка. Образцом для новой крепости должен был служить Сумский острог. Всю документацию отправили в столицу. Каково же было удивление монастырских властей, когда царской грамотой от 24 июля 1593 года приказывалось приостановить строительство крепости впредь до особого указа. Такое неожиданное для монастыря распоряжение вызвано было желанием правительства не раздражать Швецию, с которой начинались переговоры о мире.

До нас не дошел указ о возобновлении строительства крепости на Лепе острове, но известно, что после окончания русско-шведской войны 1590–1593 гг. запасенный строительный материал был пущен в дело. Одним из условий полученного монастырем после «немецкого разорения» льготного пятилетия (с 1593 по 1598 г.), о котором будет сказано далее, было окончание строительства острога на Лепе острове. Нужно полагать, что к концу льготного срока он был готов. Из этого следует, что Кемский городок был построен в период между 1593 и 1598 гг.

Лес для небольшого острога в Кеми рубили три года! А план строительства утверждался высочайшим указом! Приведенные данные говорят нам, что поморские крестьяне в это время не могли строить монастырские стены, и в течение всего срока строили более полезные крепости по западному побережью Белого моря и им наверняка помогали люди из монастыря. Пока якобы сооружалась крепость, неприятель не дремал.

Правительство было всерьез обеспокоено военной обстановкой в Поморье. В 1590—1593 гг. в монастырь и в Сумской острог дополнительно присылается большое количество оружия. Москва торопит с окончанием постройки крепости. 15 апреля 1591 года специальной царской грамотой монастырь был освобожден от уплаты части пошлин с продажи соли, «а им бы теми деньгами, продав соль... в монастыре город каменной доделати и Сумской острог починить и укрепить, и новой острог в их волостке в Кеми зделать, и дворы поставить, и ратных людей в острог прибрати . . . »

Едва русские воеводы со стрельцами покинули поморские края, как в сентябре 1592 года большой финский отряд под командой шведских «королевских воевод Мавруса Лаврима и Гавнуса Иверстина» вторгся в пределы монастырских владений и, разоряя по пути соляные варницы, мельницы и рыбные тони, захватывая скот и беря в плен жителей, двинулся к Сумскому острогу и осадил его. Однако засевшие в деревянной крепости монастырские стрельцы и собравшиеся под защиту острожных стен крестьяне окрестных селений отважно, защищались, устраивали неоднократные вылазки и вынудили неприятеля снять осаду и уйти восвояси. После этого в 1593 году в Соловки был вновь прислан военный отряд (2 сотни московских стрельцов и 90 малороссийских казаков) во главе с воеводами А. Р. Волконским и Г. К. Волконским, уже не раз бывавшим здесь стрелецким сотником Семеном Юреневым и тремя стрелецкими головами. «Прибрав» на месте еще 100 ратников, они совершили успешный набег на неприятельскую территорию.

А в следующем 1594 году сооружение Соловецкого Кремля было окончено. Всего 11 лет ушло на это строительство. В том же году «для обозрения крепости и для собрания к оной в помощь людей из монастырских волостей» на Соловки вновь прибыл царский воевода Иван Яхонтов. Соловецкий Кремль вступил в строй действующих русских крепостей — самая могучая и надежная крепость на всем русском Севере.

Никольский собор в г. Кемь в 1915 г. Никакого намека на стены и башни из дикого камня, хотя здесь в XVI в. была построена крепость. (Собор интересен формой куполов - это вовсе не традиционные "луковки")

Обратимся к источникам.

Монастырский архив - частично разграблен, частично утерян...

"Опись 1676 г. указывает, что монастырский архив в это время насчитывал 3174 документа различного характера: описи монастыря и переписные книги монастырских владений, приходно-расходные и “дозорные” книги по обширным монастырским вотчинам на поморском берегу, документы по строительству, ценнейшие юридические памятники - закладные, купчие крепости, крестьянские “заемные кабалы”, многочисленные документы по организации солеварения и рыболовства в монастырских владениях и т.п.

Впервые документы Соловецкого архива привлекли, внимание ученых лишь в XIX в.: в 1834 г. сюда приехал член Археографической комиссии Яков Иванович Бередников [первого издателя с 1841 г. "Полного собрания русских летописей"], который осмотрел монастырский архив и взял некоторые из документов в Петербург (впоследствии они были опубликованы в фундаментальном издании “Актов Археографической комиссии”). После этого архив в Соловках снова на несколько десятилетий выпал из поля зрения историков.

В 1916 г. Археографическая комиссия командировала в Соловки молодого ученого Бориса Дмитриевича Грекова, впоследствии академика, выдающегося советского историка [автора фундаментального труда "Киевская Русь"]. Он нашел архив, помещавшийся в небольшой сырой комнате в здании, пристроенном к келарской, в хаотическом состоянии: огромное количество документов XVI-XIX вв., включая чертежи и планы, было в беспорядке разбросано на деревянных стеллажах. Тогда Б.Д. Греков смог ознакомиться с архивом лишь в общих чертах.

В мае 1917 г. он вторично приехал в Соловки. Предварительно был решен вопрос о вывозе монастырского архива, ввиду его огромной исторической ценности, в Петроград. Проведя предварительную разборку документов, Греков вывез их в Архангельск, чтобы оттуда переправить в Петроград, но осуществить это не удалось. Когда добрались до Котласа, оказалось, что линия на Петроград перегружена, и ящики с архивными документами были посланы в противоположном направлении - в Пермь.

В 1918 г. Б.Д. Греков уехал из Перми, и соловецкий архив, лишенный надзора, неоднократно перебрасывался с места на место. Некоторая часть документов оказалась расхищенной и растерянной во время колчаковщины.

Лишь после окончания гражданской войны архив был собран работниками пермского губархива и помещен в местный музей; здесь в 1924-1926 гг. документы соловецкого архива разбирал и изучал советский историк А.А. Савич, издавший в 1927 г. в Перми фундаментальное исследование "Соловецкая вотчина XV—XVII вв."

Часть документов монастырского архива XIX в. (Б.Д. Греков вывез лишь документы XVI—XVIII вв.) оставалась на Соловках и сгорела во время пожара 1923 г. Лишь отдельные документы были впоследствии найдены сотрудниками Соловецкого музея СЛОН.

В конце 1920-х гг. соловецкий архив был перевезен в Москву и передан Центральному Государственному архиву древних актов [ныне РГАДА], где он и хранится теперь, как самостоятельный фонд. Небольшая, но очень интересная часть соловецкого архива находится также в Ленинградском отделении Института истории Академии наук СССР [СПбОИИ РАН]."

Ссылка: http://www.solovki.ca/documents/solo...rchive_450.php

Обладая богатейшим книжным собранием, Соловецкий монастырь, как и любая церковная русская крепость и хозяйственный центр, имел, разумеется, и свое собственное летописание. Т. н. "Соловецкий летописец" сохранился в трех рукописях XVII-XVIII вв.

В одном из списков сведения идут "от Рюрика", т. е. с 862 г., в другом - с 1429 г., т. е. с момента прихода на остров Зосимы и Савватия Соловецких. Хотя один из списков летописца доведен аж до 1796 г. - года кончины Екатерины II. оригинальные сведения в нем содержатся только до конца XVII в., а начинаются с 1547 г. - года венчания на царство Ивана Грозного. Практически все сведения до 1547 г. заимствованы из летописания Великого Новгорода.

К сожалению, сведения о строительстве крепостных сооружений в монастыре скудны:

"Того ж году (1584) по указу великаго государя царя и великаго князя Феодора Иоанновича обложен строить около Соловецкаго монастыря город каменной во опасение от приходу немецких воинских людей, которой город строен манастырскою казною и крестьяны."

Ссылка: http://www.solovki.ca/documents/docs_01.php

Так вот кто, оказывается, притаскивал сюда многотонные валуны - монастырские крестьяне на деньги монашей братии?

Как и почти все русские летописи и летописные своды, "Соловецкий летописец" не сохранился "в оригинале" - т. е. списке конца XVI века. В позднейшие его списки могли быть внесены какие угодно "подновления", в том числе и откровенно фальсифицирующие факты в угоду светским или церковным властям.
 

Лист рукописи "Соловецкого летописца" конца XVIII в. с водяными знаками на бумаге
1791 г. Полная электронная копия рукописи из собрания Национальной библиотеки
Республики Карелия: http://library.karelia.ru/cgi-bin/library/letopisec.cgi

 

Главное, что надо уяснить - это то, что и царская власть, и православное духовенство прекрасно понимали важное стратегическое значение далекой северной обители.

Даже спустя три с половиной столетия, в лихую годину Крымской войны, циклопическая кладка монастырских стен оказалась способной выдержать бомбардировки кораблей английской эскадры, не сумевшей взять Соловки.

В 1854 г. монастырь был обстрелян английскими паровыми 60-пушечными фрегатами "Бриск" ("Проворный") и "Миранда". После 9-часовой канонады, не приведшей к серьёзным разрушениям, что объясняется как исключительной прочностью стен, так и дальностью, с которой приходилось вести обстрел - бухта Благополучия имеет сложный и опасный рельеф дна, англичане вынуждены были оставить монастырь в покое и даже попросить у него "Христа ради" провизии - на обратную дорогу!
 

"Нападение англичан на Соловецкий монастырь". Русский лубок 1868 г. Колеса на пароходах являются фантазией художника.
 

источник