 Имя Миклухо-Маклая хорошо известно каждому: выдающийся этнограф сделал многое для исследования быта коренного населения Новой Гвинеи. Обывателям казалось, что его жизнь сродни захватывающему дух приключению, на самом же деле великий путешественник сталкивался с огромными трудностями в своей работе, его постоянно одолевали болезни.
Миклухо-Маклай прожил всего 41 год и с детства постоянно отвоевывал право на жизнь. Вначале он перенес воспаление легких, позже была малярия и лихорадка, эти болезни провоцировали постоянные обмороки, припадки бреда. Смерть Маклая вообще была вызвана заболеванием, которое врачи не сумели диагностировать: у ученого болела челюсть, у него не функционировала одна рука, и были сильнейшие отечности ног и живота. Много лет спустя во время перезахоронения останков Маклая были проведены исследования, в результате которых было установлено: у Маклая был рак челюсти, и метастазы распространились по всему телу.
Так чего же добился этот человек в жизни?
В конце XIX века ученые не имели точного представления, откуда на планете Земля появился человек. Впрочем, не имеют они его и сегодня. Но только тогда с опубликованием в 1859 г. книги "Происхождение видов" Чарльза Дарвина казалось, что долгожданный ответ вот-вот будет найден. Хотя эта теория и расколола общество. Очень многие не соглашались с тем, что человек не является творением Божьим, а произошел от обезьяны.
Именно в это время исключенный за приверженность идеям Чернышевского из петербургского университета молодой русский студент Николай Миклухо-Маклай оказывается в Европе. В Германии его учителем становится ярый дарвинист Эрнст Геккель. Тогда же йенский профессор выдвинул теорию, согласно которой в историческом прошлом между обезьяной и человеком существовало промежуточное звено, исходный материал, от которого в дальнейшем и произошли все расы. Молодой ученый становится ярым сторонником этой идеи и решает найти эту исходную форму, которая, по его мнению, еще сохранилась на Земле: на Филиппинах, островах Меланезии и Малакке. Двадцатитрехлетний исследователь решает отправиться туда, где до него еще не побывали этнографы. Он считает, что на Новой Гвинее ему уж точно удастся обнаружить искомое и обогатить человечество невиданным научным открытием.
Вся эта затея вряд ли бы смогла осуществиться, если бы председатель Российского Географического общества Великий князь Константин Николаевич не решил использовать молодого ученого в своих целях. Он надеялся, что Миклухо-Маклай сможет наладить добрые отношения с папуасами и найдет подходящие бухты для стоянок русских кораблей. К длительному плаванию по Тихому океану как раз готовился корвет "Витязь". Его капитан получил приказ взять на борт ученого, который будет заниматься изучением губок или чего-то в этом роде. Этнограф получает отдельную каюту и все необходимое для длительной жизни среди дикарей. После утомительного многодневного плавания корабль наконец бросил якорь у берегов Новой Гвинеи в заливе Астролябии. Место было выбрано самим Миклухо-Маклаем.
Первая экспедиция этнографа в Новую Гвинею датируется 1871 годом. Путешественник добрался к далекой земле на корабле «Витязь» и остался жить с аборигенами. Правда, первая встреча не обошлась без эксцессов: местные встретили корабль дружественно, согласились подняться на борт, но когда уходили, услышали залп и, конечно же, испугались. Как оказалось, залп был дан в качестве приветствия новых «друзей», но аборигены задумки капитана не оценили. В итоге Маклай уговорил единственного оставшегося на берегу смельчака стать его проводником.
Парня звали Туй, он помог Маклаю войти в контакт с жителями прибрежных деревень. Те, в свою очередь, построили исследователю хижину. Позже Туй получил серьезную травму – на него упало дерево, Маклай смог вылечить мужчину, за что получил славу целителя, прибывшего… с Луны. Гвинейцы всерьез считали, что в обличии Маклая к ним пришел прародитель рода Ротей.
Маклай прожил год с папуасами, за это время в России уже успели опубликовать официальный некролог, поскольку никто не верил, что в тех условиях было возможно выжить. Правда, экспедиция на корабле «Изумруд» все же прибыла его забирать в установленный срок. Этнограф направил предложение в Россию организовать на Берегу Маклая российский протекторат, но инициатива была отклонена. А вот в Германии идея получила одобрение, и вскоре Гвинея стала немецкой колонией. Правда, на местных жителях это отразилось негативно: среди племен начались войны, многие папуасы погибли, деревни опустели. Организовать независимое государство под предводительством Миклухо-Маклая оказалось нереальной задачей.
Много лет спустя на месте хижины Маклая учеными из Советского Союза был поставлен скромный памятник. Или, вернее, мемориальный камень, который напоминает нам о первом настоящем ученом, посетившем эти гиблые места. Можно сказать, что это один из самых забытых и малопосещаемых памятников на земле.
Прямой потомок Туя и памятник Миклухо-Маклаю Бонгу, Папуа-Новая Гвинея.
Сейчас местные жители могут вам показать, где здесь находится камень, поставленный в честь "Тамо русс". Такое вот почетное прозвище 130 лет назад получил наш авантюрный соотечественник. Местные жители, как известно, не только не убили Миклухо-Маклая, но даже признали его чем-то вроде вождя — "тамо боро боро". И когда через год он собрался уезжать, дикари слезно просили его остаться, обещая ему жен, еду и множество других незатейливых туземных радостей. Когда же дело дошло до колонизации этих мест Германией и представители немецкой администрации попытались зайти в запертый заброшенный домик ученого, то папуасы решительно воспротивились этому. Они все еще верили, что Миклухо-Маклай обязательно вернется.
Несмотря на такой букет заболеваний, Миклухо-Маклай постоянно путешествовал, он объездил самые удаленные уголки нашей планеты и не боялся бывать там, где не ступала нога цивилизованного человека. Ученый стал первооткрывателем Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании, до него никто не интересовался бытом коренного населения этих территорий. В честь экспедиций этнографа местность названа «Берегом Маклая».
Чем же заслужил русский ученый такую любовь дикарей? Он был одним из немногих, кто отнесся к ним просто по-человечески, то есть как к равным, хотя и называл их несколько снисходительно "своими папуасами". Наверное, так оно на самом деле и было, поскольку еще долгое время стоило путешествующему по этим местам произнести имя Маклая, как перед ним открывались все двери, а самые свирепые туземцы становились безопаснее ягнят.
Впрочем, это сослужило им в конечном итоге недобрую службу. В октябре 1884 г. в этих местах появился немецкий этнограф Финш. Он выдал себя за брата Маклая и добился тем самым расположения папуасов. А дальше произошло то, чего больше всего опасался Миклухо-Маклай. Северо-восточная часть Новой Гвинеи стала немецкой колонией. Ни о каком независимом папуасском союзе, о котором так мечтал русский ученый, речи идти уже не могло. Попытки основания на этих берегах русской колонии также провалились. У русского правительства в ту пору были совсем другие заботы, нежели организация поселения на забытом Богом клочке суши неизвестно где.
Естественно, что исходный материал, подтверждавший бы теорию Геккеля, ученым также не был найден. Причем ни на Новой Гвинее, куда Миклухо-Маклай возвращался еще дважды, в 1876 и 1883 гг., ни на Малакке, ни в Индонезии. Не было найдено даже следов той эмбриональной формы, от которой должен был пойти процесс раздвоения человечества на черных и белых. Тем не менее ученым был собран богатейший научный материал. Он лег в основу дневника, который, к сожалению, был полностью опубликован лишь в 1923 г., через 35 лет после смерти великого исследователя. Эта книга, которую он дописывал уже в бреду, стала делом всей его жизни, поскольку больше у него не осталось ничего.
Интересной была и личная жизнь путешественника: несмотря на постоянные болезни и разъезды, он успевал завязывать отношения с девушками. Пожалуй, самой экстравагантной оказалась история с пациенткой, которую Маклай лечил, когда проходил медицинскую практику. Девушка умерла, завещав ему череп в знак вечной любви. Из него этнограф сделал настольную лампу, которую потом всегда брал с собой в путешествия. Сохранились сведения и о романах Маклая с девушками из папуасских племен.
Были двое сыновей и жена - Маргарет Робертсон, дочь бывшего премьер-министра Нового Южного Уэльса, дома в Сиднее и Петербурге, но в письме к брату незадолго до смерти он признается: "В деле относительно берега Маклая я потерпел почти что полное фиаско". Если же добавить к этому смерть в 42 года от многочисленных болезней, перенесенных во время своих путешествий, то получится, что жил он и умер только ради папуасов. Что же сегодня его мечта исполнилась - Папуа - Новая Гвинея независимое государство, а на берегу Маклая, где с тех пор практически ничего не изменилось, еще помнят русские слова.
источник
Пы. Сы.
В тихоокеанском государстве Папуа — Новая Гвинея торжественно открылся обновленный мемориал, посвященный русскому путешественнику, ученому-натуралисту и этнографу Николаю Николаевичу Миклухо-Маклаю (1846–1888), сообщает ИТАР-ТАСС со ссылкой на русско-итальянскую семью меценатов.
Переводчик и литератор Валерий Сурин, его жена и коллега Ирма Бруни и их дочь Валентина давно интересовались судьбой русского первопроходца, побывали в прошлом году в Океании, в местах его первой высадки на мысе Гарагаси. Там они встречались с населением окрестных деревень, включая прямых потомков друга Миклухо-Маклая папуаса Туя, беседовали с жителями края, который в свое время на русских географических картах и лоциях обозначался как «Берег Маклая».
Сурины решили профинансировать обновление старого мемориала, а также сооружение защитной стены из натурального кораллового материала вокруг мыса, где располагалась хижина Маклая в 1871–1872 годах. Если бы это не было сделано, море смыло бы весь мыс вместе с памятником.
Валерий Сурин сообщил, что папуасы восприняли такое участие с большой благодарностью. В главной ежедневной газете Папуа — Новой Гвинеи вышла большая статья под названием «Русские финансируют сооружение защитной стены». (отсюда)
|
